Дорогой недоумок!
Тебе не удастся съесть следующие виноградины (*т.е. встретить Новый Год - по испанской традиции съедают 12 виноградин в момент наступления оного), потому что через год ты будешь мертв. И, говоря «мертв», я имею в виду именно это: ты действительно будешь мертв и над тобой будут цвести мальвы. Твоя смерть, уведомляю тебя, не будет ни героической, ни полезной, ни даже естественной. Ты закончишь свои дни самым идиотским образом, на скорости сто восемьдесят, на обгоне или на повороте, как раз в тот момент, когда ты состроишь для самого себя физиономию крутого парня из кино и бесстрашно нажмешь на газ под воображаемую или реальную музыку, мня себя королем мамбо.
Хуже всего в этом деле, ты уж извини меня, не то, что пропадает твоя шкура; в конце концов, она стоит, наверное, не бог весть сколько – ну разве только для тебя самого или каких-нибудь родных, – если учесть, за какую цену ты собираешься ее продать. Плохо то, что ты, может быть, потащишь с собой людей, которым совершенно не интересно сопровождать тебя в этом путешествии: неосторожных друзей, семью, едущую в отпуск на встречной машине, пешехода, водителя грузовика, зарабатывающего себе на жизнь. Было бы куда практичней и чище, раз уж дело дошло до такого, если бы ты разогнался до двухсот и впечатался барельефом в какую-нибудь стену – это касалось бы тебя одного и заслуживало бы большего уважения. Но я знаю, так ты не поступишь, потому что вовсе не планируешь становиться трупом. Когда пробьет твой час, это произойдет неожиданно и у тебя еще будет время удивленно вытаращить глаза – со мной такого случиться не может, – прежде чем ты отключишься окончательно и бесповоротно.
Я уже несколько лет вижу, как ты проносишься мимо по дорогам и автострадам, занимая левую полосу, сигналя мне всеми огнями, чтобы я немедленно пропустил тебя вперед. Иногда ты зависаешь в ладони от моего заднего бампера, всегда надеясь – на случай если я вдруг тормозну – на прочность своей машины, на свои феноменальные рефлексы и хладнокровие. На эффект своего беглого взгляда и на ледяное, спокойное бесстрашие, вызывающее такое восхищение у всех вокруг, а главное – у тебя самого. Красавец. Мачо с большой буквы. Ты просто восторг…
Жаль, что я не смогу точно описать тебе обстоятельства, в которых ты совершишь – успешно – свой последний рывок вперед. Я не знаю, окажется ли твое имя погребенным в статистике ДТП за будни или выходные или тебя удостоят индивидуального подхода. Может, будет даже фотография: искореженное железо и торчащие из-под одеяла ноги – при этом всегда теряется один ботинок, так что никогда не надевай белые носки, – на страницах какой-нибудь газеты. А если повезет, то даже в выпуске теленовостей. Но мне наплевать на обстоятельства твоей кончины. Ты ведь знаешь, на этой полосе я всегда выражаюсь без обиняков, а потому скажу: мне наплевать и на тебя.
Некоторые утверждают, что каждая человеческая жизнь священна, и, может быть, это верно. Однако не менее верно, что я уже навидался, как кончаются жизни, и что некоторые жизни мне кажутся менее священными, чем другие.
Что же касается твоей жизни – я имею в виду лично твою жизнь, ту, которая только твоя (разве что ты веришь в реинкарнацию), – дело твое, если тебе охота платить столь высокую цену за сомнительное удовольствие гарцевать на жестяных конях, пожирающих своего всадника. И не надо разглагольствовать о любви к риску и о жизни на грани опасности. Я знаю много людей, которым – по их собственной воле или по воле обстоятельств – хорошо известно, что такое риск и жизнь, полная опасностей. Людей, которые действительно стоят того, чтобы оплакивать их, когда придет час, а не сокрушаться о гибели таких, как ты, – недоумков, не способных ценить данную жизнь и потому тратящих ее впустую. Да что ты знаешь о риске, бездельник? И о смерти? И о жизни?
Скатертью дорога.
Обсуждение:
Обязательные поля: Имя, Тема, Сообщение